Чугунная башка моя любимая настойчиво требовала только одного: чтобы ее, родимую, незаменимую и драгоценную немедленно уложили. На что-нибудь мягонькое, теплое, горизонтальное. И чтоб всенепременно выключили наконец-то этот чертов свет. На робкую попытку мозгов пискнуть, что свет-то тут не причем, слабенький он, не в обиду будь сказано, тусклый, гордая носительница шапок свирепо рявкнула: "Мне лучше знать!" Мозги робко сжались в серый комок. И мне, как хозяйке этого беспокойного добра пришлось срочно принимать меры. На диван была плюхнута подушка, пальчики решительно прошлись по всем выключателям в комнате.
Однако уйти в сладкое небытие сна не удалось. Сначала звякнула миска з кормом у крольки в клетке. Я крепче вжалась в подушку. Нет меня, нету и не было... И диван пустой, и на нем не только меня, но и вообще никого нет... Не помогло, мантра не подействовала. Коготки застучали по полу клетки. Секундная тишина как затишье ветра перед грозой. Фырканье. Чавканье. Наконец-то лапота ушастая ухватила прут клетки. И началось "Вставай, проклятьем заклейменный." Нежное пушистое создание, чьей беззащитностью не переставая, восхищались все, кто приходил в наш дом закатило такой дерибан, что в моей и без того болящей голове судорожно взвились, переплетаясь, как гадюки весной, две мысли. Первая - через несколько секунд клетка просто физически не выдержит. А на новую денег нет. На эту мысль голова ответила новой вспышкой боли. Вторая мысль воплотилась в колоритную виртуальную картину - Дверной звонок захлебывается в хрипе. Я, воплощение (пока, к счастью, живое) несчастной больной женщины, тащу себя (или что там от меня осталось) к двери. Открываю. На пороге стоит моя соседка снизу, живое олицетворение великолепной холодной ярости. А дальше я начинаю тихо оплавляться от лавины четких, жестких обвинений в том, что я-устроила-бардак-в-квартире-и-не-даю-порядочным-людям-отдохнуть-как-они-того-заслужили. А дальше...благо воображение прекратило издеваться над сознанием. Учуяв возможную смену настроения у хозяйки, кролька выжидательно и весьма выразительно затихла. В неподвижном воздухе буквально повисла фраза:"Ну, ты сама встанешь, или мне продолжать?" Раз-, два, три... - дальше рисковать я не стала. Башка была безжалостно отодрана от подушки, причем её попытка возмутиться таким произволом нарвалась на безжалостное "Цыц!", вылетевшее из серовещественного лабиринта. Свалившись с дивана, я подползла к клетке. Откинула ткань, которая помогала набору аллюминивых прутьев походить на затемненную уютную (как мне казалось) норку. Страшный рыжий зверек замер, навострив парочку очаровательных бархатных ушек. Огромные гранатовые глазищи наблюдали за каждым моим движением. Однако выпустить изо рта прут клетки Тутуся не собиралась. Секундное замешательство с моей стороны - и пушистые лапки покрепче уперлись в решетку, губы пожевали, захватывая поудобнее прут. Вспоминая всю ее ушастую родню до десятого колена, я потянула за дверцу. Ан нет, теперь зайка твердо решила сама выбраться на свободу. Мега-короткое "р-р-р...", попытка отбарабанить мои пальцы весьма неслабыми кроличьими когтями, и пушистое тельце вновь собралось в пружину, готовую разнести все преграды на пути к свободе. Давай-давай, я посижу, посмотрю, что там у тебя выйдет. И где только в крохотном кролике столько силы - весьма солидная клетка звенела, тарахтела, скрипела, но все-таки смогла устоять. Я снова протянула пальцы к дверце. Малышка сидит молча, бока ходуном, силы собираются для нового натиска. Но теперь порыва располосовать мне пальцы у нее нет. Осторожно, стремясь не дернуть ее за вибриссы (а вы думали, она разжала челюсти - ага, как бы ни так) я потянула дверцу вниз. Металлу явно надоели эмоциональные порывы дам и дверца опустилась вниз безо всяких проблем. И без того не маленькие глаза крольки стали огромными - СВОБОДА!
Комментариев нет:
Отправить комментарий